Особенности парамагнитного резонанса
Видный советский физик, академик Евгений Константинович Завойский, который и сам закончил в 1931 году физмат КГУ, наверно, был бы рад, что его именем названа премия, которой чествуют молодых ученых из Казани. Хотя до таких карьерных взлетов, как у Завойского, современным его последователям пока далеко. В том же 1931 году он поступил в аспирантуру, а уже в 1933 стал завкафедрой эксперементальной физики. Нынешние гении пока ходят в аспирантах. Но, как известно, главное в науке не чины, а рвение и энтузиазм в достижении истины. А этого нынешним ученым не занимать.
Прежде всего, Завойский известен как первооткрыватель такой простой штуки, как электронный парамагнитный резонанс. Исследуя парамагнитную релаксацию в конденсированных средах с использованием метода резонансного поглощения веществом радиоволн с частотой 100 МГц и метода модуляции постоянного магнитного поля, Завойскому удалось наблюдать пики поглощения СВЧ-поля в безводном хлориде хрома, в сульфатах марганца и меди, в других парамагнитных солях. Для тех, кто мало что понял в предыдущем предложении, отметим, что нынешнее поколение «завойских» мыслит на порядок сложнее.
Но выражать эту сложность как-то надо! Для детального обсуждения темы парамагнитного резонанса, дабы посплетничать на досуге о выделении ионов и для прочих физических тем, существует научное сообщество. Ученые — тоже люди. Иногда им надо выходить из своих лабораторий с пробиркой в руке, чтобы поделиться с коллегами свежими мыслями. Иногда им хочется, чтобы их узнавали в лицо (хотя бы в рамках одной кафедры – прим. авт.). В общем, им тоже иногда хочется общественого признания.
Под флагом мэрии
Именно с целью общественного признания местных апологетов фндаментальной науки казанская мэрия и учредила в 1998 году премию имени Завойского. Ежегодно она присуждается самым выдающимся из молодых казанских физиков. Причем количество победителей периодически увеличивается: сначала победитель был один, а теперь распределяют 3 места. Увеличивается и количество соискателей. В этом году комиссия столкнулась с большим наплывом серьезных работ. Её членам было трудно как никогда, но они справились.
Кстати, о комиссии. Как ни умны и образованы сотрудники мэрии, в непростом деле определения лучших из лучших им было не обойтись без участия тех же ученых, только постарше соискателей. Как-никак, развитие современной отечественной физики не на много обогнало развитие отечественной же дорожной сети. Комиссия состояла из 8 человек: представителей физико-технического института Казанского научного центра РАН и сотрудников Института физики (бывший физфак – прим. авт.) КФУ. Причем первые преобладали.
Научные светила из двух институтов говорили в своих выступлениях, что не все остаются в науке. Но рады они за всех.
И в итоге 26 октября в музее КГУ состоялось торжественное вручение премий. За третье место мэрия выплатила 15000 рублей, за второе – 20000 рублей, а за первое (как уже наверно догадались люди с физматобразованием – прим. авт.) – 25000 рублей. Скромность премий не должна удивлять, всё-таки мэрия — не Нобель.
«Кротовые норы» — дверь в иной мир
В академическом зале музея КФУ, где, казалось, вся атмосфера пропитана «духом просвещенья», просто не могло не обойтись без «открытий чудных». И они состоялись. По крайней мере, корреспондент «Вовремя» открыл для себя кое-что новое — из доклада победителя Алексея Зайца, который трудится на благо российской науки в родном Институте физики КФУ. Уже из самого названия темы его научной работы «Влияние неминимального взаимодействия калибровочного и гравитационного полей…» (далее в названии работы корреспондент немного сбился и упустил суть — прим.авт.) стало ясно, что открытие имеет строго фундаментальный характер, и практическое применение в ближайшие лет 200 (как минимум — прим.ред.) вряд ли найдет. Сам доклад оказал минимальное взаимодействие на мозг корреспондента «Вовремя». А уж говорить о калибровочном влиянии вне научного сообщества вообще не имеет смысла. Впрочем, пару вещей автор этой статьи успел понять.
В этом году Нобелевскую премию по физике вручили за разработку теории ускоренного расширения Вселенной. Отчего она так спешит расшириться, для науки пока ясности нет. Этим вопросом (в том числе – прим. авт.) и занялся Заяц. Пока есть 2 ответа: теория «темной» энергии и неминимальная теория поля. Про «темную» энергию её сторонники не могут внятно объяснить даже своим коллегам-физикам. Хотя для обывателя, ежедневно читающего желтую прессу, она интуитивно понятна. А неминимальная теория поля, напротив, больше понятна в научном мире. Докладчик упомянул о «кротовых норах», о которых корреспондент «Вовремя», к своему стыду, слышал впервые в жизни. Хотя это уже устоявшийся термин в научном мире. Никто эти «норы» лично не наблюдал, но как теория они вполне сойдут. Если «черные дыры» (о которых знает каждый школьник – прим. авт.) – это потухшие звезды, то происхождение «кротовых нор» ещё темнее. В «черную дыру», по мнению некоторых ученых, можно только войти, причем однажды. А «кротовые норы» — это переход между разными частями Вселенной. Или между разными Вселенными — ученые смогут точно определиться, только когда в эти «норы» «залезут». Косвенно, кстати, все эти теории подтверждают тезис о множественности миров.
Однако далее, когда речь Зайца зашла о «характерном поведении гравитационного потенциала на графике», сознание корреспондента «Вовремя» потихоньку переключилось на созерцание музейных колон.
Супервуз для лучших ученых
Ректор КФУ Ильшат Гафуров (тоже выпускник физфака КГУ – прим. авт.), в свою очередь, поделился некоторыми открытиями. Головная боль, согласно его теории, бывает 2 видов: где достать средства и как их с умом потратить. Вторая, по мнению Гафурова, намного приятнее. Это открытие было подводкой к большой гордости Гафурова – у университета появились большие деньги. Его годовой бюджет сейчас более 1, 2 млрд. рублей. Половину этой суммы выделяет федеральное правительство, а оставшиеся 50% КФУ зарабатывает сам – за счет платного образования и выигранных грантов.
Также Гафуров поделился с собравшимися новостью, не успевшей попасть в СМИ. В Министерстве образования РФ ему поступило предложение присоединить к КФУ Камский политехнический институт!
Такими темпами слияния КФУ скоро доберется и до московских вузов…
С космосом в голове
После вручения букетов и прочих торжественных моментов корреспонденту «Вовремя» удалось немного побеседовать с главным виновником торжества. Алексей Заяц внешне производит впечатление, скорее, успешного менеджера, чем молодого физика. Особенно по контрасту с 80-90 летними профессорами, которые пришли его поздравить. Его костюм смотрелся лучше их потрепанных жизнью брюк и водолазок. Но стоит поговорить с ним минуту, как понимаешь, насколько внешность обманчива. Мысли его больше заняты проблемами космического масштаба, чем повседневностью.
Заяц охотно подтвердил, что практического значения его разработки не будут иметь ещё долго. Ну, разве что в электродинамике можно будет понять, как распределяется свет в неоднородной среде. В данном случае, ученый удовлетворяет свой академический интерес. Главной мотивацией взяться именно за данную тему (ещё в 2005 году – прим. авт.) для него стало то, что она практически не разрабатывалась. Выходили какие-то работы с периодичностью 30 лет с самими общими рассуждениями. Но общей теории не было. Таким образом, Зайца можно считать первопроходцем. Теперь, когда есть модель неминимального взаимодействия, можно заняться прикладыванием её к разным конкретным вещам. Например, к той же эволюции звезд.
Работать ему помогают гранты, наши и западные. Но больше, конечно, западные. Наши будут пожиже. Есть, правда, гораздо более «жирные» федеральные целевые программы. Но в них сложно попасть. Там приветствуются наработки, которые можно применить на практике — то есть коммерциализировать. Уезжать за рубеж, как некоторые его коллеги, Заяц не собирается. Говорит, что уже был там. Там, по его оценке, «всё по-другому». И этот психо-социальный барьер держит его на родине. Но тут та же ситуация, что и с «кротовыми норами» — точно ничего сказать нельзя.
Вывод «Вовремя»:
Фундаментальная наука в России не только жива, но развивается. Благодаря таким премиям, но, главным образом, тому, что для настоящего ученого космос важней окружающей действительности. И это вселяет оптимизм.
Дмитрий Смирнов,
Вовремя:ру
27.10.11